Николаева (Ужаева) Галина Матвеевна

 

Николаева (Ужаева) Галина Матвеевна
Дата рождения: 05.12.1925г.
Место рождения: деревня Аксарино Чебоксарского уезда (сейчас Мариинско-Посадский район)

История трудового подвига:
…Наверное, в другое время Галя гордилась бы тем, что ей, восьмикласснице, доверили работать звеньевой. Но сейчас совсем не до такой ерунды. Старшую сестру отправили на работу в другой район, отец ремонтирует речные суда за Волгой, в Звенигово, дома младшие сестры и брат. Сенокос в полном разгаре, и ей приходится организовывать работу, вести учет, от которого зависит начисление колхозникам трудодней. Хорошо, что Галя видела, как это делала сестра, и быстро освоилась.

Сено с заливных лугов невозможно было переправить через Волгу, поэтому его оставляли здесь же в стогах, а зимой вывозили по льду. За сенокосом пришла пора жатвы. Женщины приходили на поле с малышами: брали хозяйственную тележку, на которую ставили плетеную корзину, только вместо мусора в нее укладывали ребенка, получалась импровизированная коляска. Оставить младенца дома нельзя, кормить-то было нечем, поэтому до двух, а то и трех лет ребятишки жили на грудном молоке. О том, чтобы сидеть дома, не было и речи: не отработаешь положенное количество трудодней — окажешься без хлеба для себя и корма для скотины.

Мужчин в деревне уже не осталось — получив повестку, они уходили на фронт рано утром, пока все спали. Никаких проводов никто не устраивал: односельчане, только придя на работу, узнавали, что еще одна семья теперь будет без кормильца.

Осенью, после того, как выкопали картошку, Галина поняла, что в этом году в школу не вернется, придется работать в колхозе. Жить было голодно, несмотря на то, что держали скотину. С каждого двора надо было сдать определенное количество продуктов: одного только масла — восемь килограммов. Поэтому жили даже не на молоке, а на пахте да обезжиренном турахе. Пока была картошка, варили ее. Но картошка давала плохой урожай, ее не хватало даже до весны. Про мясо можно и не вспоминать…

Мороз и голод
Снег в 1941 году выпал рано, полевые работы закончились, и тут пришло распоряжение о строительстве Сурского рубежа. Колхозу отвели участок, на котором они должны были вырыть противотанковые рвы, обустроить дзоты и землянки. На работы должны были привлекаться только люди «не моложе 17 лет, физически здоровые», да только где их было взять? Поэтому рыть землю пошли все, кто работал.

Морозы стояли лютые, хорошо, что от деревни до рубежа было не больше двух километров. Но сама работа была неимоверно тяжелой. Закаменевшую землю долбили ломами, а лом тяжелый, его даже поднять полуголодным колхозницам было сложно. Поэтому женщины пошли на хитрость: они распиливали лом на две части, одну из них затачивали. Такой укороченный ломик одна держала, а вторая била по нему кувалдой, потом менялись местами: уставали быстро. Отколовшиеся куски мерзлой земли выбирали лопатами. На долю мужчин, которые все-таки остались в деревне и были в основном пожилыми, выпало обустройство дзотов и землянок. Они же устанавливали противотанковые заграждения.

Галина Матвеевна до сих пор помнит, как мерзли и голодали участники строительства. Это сейчас мы можем прочитать, что в постановлении особого заседания Совнаркома и бюро обкома ВКП(б) от 28 октября 1941 года указывалось: «В целях улучшения бесперебойного питания мобилизованных, председателей исполкомов райсоветов обязать обеспечить создание на участке работы района переходящий запас продуктов не менее чем на 10 дней и не допускать никаких перебоев в снабжении рабочих продуктами питания», а тогда колхозники об этом и не знали, потому еду приносили с собой из дома. А там было негусто. Правда, работающим иногда привозили по буханке хлеба. Поэтому, когда строительство закончилось, Галина от усталости даже радоваться не могла.

Зерна из мякины
Лошадей забрали на фронт. В деревне было три очень хороших коня. И когда за ними приехали красноармейцы, провожать их вышли всей деревней. Мальчишки, которые их пасли и работали на них, плакали навзрыд, не стесняясь. Галина тоже плакала. Один из коней, когда уже был оседлан и уходил из деревни, вдруг обернулся на сельчан и три раза покачал головой, словно прощался… Это так и осталось в памяти на всю ее долгую жизнь.

Без коней работать стало еще труднее: молотилка остановилась, некого было в нее запрячь. Зерно обмолачивали цепами вручную. Оставшуюся мякину разрешали забрать домой тем, кто работал. Поэтому мама Галины тоже в этом принимала участие, несмотря на то, что у нее был маленький ребенок. Дома мякину еще раз обмолачивали, выискивая в мятых колосьях зернышки. Их бережно выбирали и мололи на ручном жернове, чтобы сварить кашу или заправить суп. На хлеб таким способом намолоть зерно было сложно.

Нежданная радость
Весной, перед началом полевых работ, Галину вместе с шестью колхозниками отправили «на рубеж» поправлять траншеи с землянками. Оттаявшая земля поползла, им пришлось приложить немало сил, чтобы подремонтировать дзоты, землянки, окопы. И когда в конце весны 1942 года ее пригласили в Кугеси в штаб, она даже не поняла, что от нее хотят. А оказалось, что хотели заплатить за работу.

Галина первый раз в жизни расписывалась в ведомости и от волнения даже не посмотрела, сколько денег ей причитается. Уже когда подходила к дому, школьный учитель ее спросил, сколько она получила. Ей было неудобно признаваться, что даже не глянула в ведомость. Поэтому только пожала плечами: мол, все мои. Эти деньги ей чуть позже очень пригодились, ими она заплатила за учебу в школе в 9 и 10 классах. Да, учеба в старших классах тогда была платной.

А жизнь бежала своим чередом. Осенью Галина вернулась в школу, и если в восьмилетку она ежедневно ходила за пять километров в село Октябрьское, то теперь ее взяли в школу в Сятракасах соседнего тогда Козловского района, до которой было вдвое ближе. Но вернулась в школу громко сказано: учиться можно было только зимой и по будням. В выходные, а также весной и осенью с нее никто обязанностей звеньевой не снимал. На трудодень полагались крохи: по 200-300 граммов зерна, но без этого было бы совсем не прожить.

Картошка за махорку
Без картошки было очень плохо, она заканчивалась, когда еще не было зелени, которую можно было сварить. Но тут случайно повезло. Старшая сестра возвращалась домой через Алатырь, а там была махорочная фабрика. Она сумела что-то обменять на засушенную махорку и привезла ее домой. По вечерам Галина с братом резала сухие листья и стебли, а в воскресенье мама брала стакан измельченной махорки и шла на рынок. На вырученные деньги покупала картошку. В ту пору стал популярным отечественный сорт Лорх, который был очень вкусным. Вот его и брала.

Каждый клубенек в семье делили на две части: одну с глазками оставляли на посев, обсыпав золой, вторую отправляли в кастрюлю. В результате к весне накопили семенной материал на посадку. Картошка оказалась замечательной, когда по осени ее начали выкапывать, просто ахнули: так много ее уродилось. С тех пор семье картофеля хватало до лета. Вот только в дом пришла беда: пропал отец. Через год узнали, что его вместе с другими рабочими завода отправили валить лес, там в марийских лесах он заболел и умер. Осиротели…

Народное хозяйство — это для людей
Галина училась хорошо, поэтому решили, что будет поступать в институт. Но бланков аттестатов зрелости, как тогда назывался документ об окончании школы, не было, поэтому директор школы просто выписала все ее оценки, заверила подписью и печатью и отправила в разные вузы, где шел набор студентов. Галину приняли во все. Она могла ехать в Казань, Горький, Москву. Ей очень понравилось название института народного хозяйства имени Плеханова. Народное хозяйство — это, чтобы людям жилось лучше. И она решила учиться там.

В это время с фронта вернулся муж старшей сестры. Его демобилизовали после ранения: остался без ноги. Он и отвез Галину в Чебоксары, чтобы посадить на поезд до Канаша.

Учиться в одном из лучших институтов страны Галине было тяжело: русский язык был у нее откровенно плохим, в деревне говорили на чувашском. Но тут в полной мере проявился характер: она была не только сообразительна, но и упряма. И позже радовалась, что выбрала институт в Москве. Будь он ближе к дому, пару раз приехала бы навестить маму, да так бы и осталась в деревне. А из столицы не наездишься, тогда добираться в Чувашию было долго и дорого. Так и выучилась.

Получила направление в Хабаровск, но сумела его поменять на Чебоксары. Не хотела ехать так далеко. И в 1948 году у нее началась новая жизнь, о которой можно написать целую книгу, — как деревенская девочка стала организатором торговли в республике, доросла до заместителя министра торговли. А выйдя на пенсию, вынуждена была открыть свое предприятие и заняться бизнесом, потому что на минимальную пенсию, которую ей стали выплачивать в 1991 году, прожить оказалось невозможно. Про свое участие в строительстве Сурского рубежа вспоминала нечасто — это был один из эпизодов истории страны, который она переживала вместе со всеми.

Алена Оленова