“ ИА REGNUM ”
Вызвали по повестке. Воспоминания строителей Сурского рубежа в Мордовии

| Время чтения 13 мин

Аннотация

В статье рассматриваются вопросы, связанные с условиями работы, соблю­дением трудовой дисциплины, бытом, питанием мобилизованного населения на строительстве Сурского оборонительного рубежа на территории Мордовской АССР. Основой для статьи послужили воспоминания непосредственных участников событий.

22 июня 2021 года в Чебоксарах состоялась межрегиональная научно-практическая конференция «Строительство Сурского и Казанского оборонительных рубежей — трудовой подвиг народов Поволжья». Чувашский государственный институт гуманитарных наук (ЧГИГН) подготовил сборник статьей участников конференции. ИА REGNUM публикует материал Павла Учватова, кандидата исторических наук, главного научного сотрудника — заведующего отделом региональных исследований и этнологии Научно-исследовательского института гуманитарных наук при правительстве Республики Мордовия (г. Саранск).

П.С. Учватов

УСЛОВИЯ ТРУДА СТРОИТЕЛЕЙ СУРСКОГО РУБЕЖА НА ТЕРРИТОРИИ МОРДОВИИ В 1941—1942 гг.

(ПО ВОСПОМИНАНИЯМ УЧАСТНИКОВ СОБЫТИЙ)

Строительство в конце 1941 — начале 1942 г. спецукреплений, получивших название Сурского оборонительного рубежа, безусловно, было ярким и характерным со­бытием из тыловой жизни в годы Великой Отечественной войны. В ус­ловиях, когда существовала реальная угроза немецкого наступления вглубь страны, на Казань, Куйбышев и другие города, спешное возве­дение укреплений на территории Марийской, Мордовской, Чуваш­ской АССР, Куйбышевской, Пензенской и иных соседних областей имело стратегическое значение. В Мордовии строительство осуществля­лось силами 6-й саперной армии и местного населения, преимуще­ственно крестьян, мобилизованных из районов (главным образом, вос­точных) автономной республики. В большинстве случаев это были жен­щины, старики и подростки — именно на их плечи легла основная тяжесть трудового подвига, совершенного в условиях суровой зимы.

Напомним краткую историю возведения оборонительной линии на территории Мордовии, осенью 1941 г. фактически ставшей прифрон­товым регионом. С 10 октября в пределах республики осуществлялись предварительные топографические работы для строительства будущих укреплений. Одновременно в советских и партийных органах разрабаты­вались планы осуществления работ; тогда же было решено направить в помощь военным гражданское население. 23 ноября 1941 г. было принято совместное постановление Совнаркома МАССР и Мордовского бюро обкома ВКП (б) «О строительстве специальных ук­реплений, проходящих по территории Мордовской АССР», определявшее ответственных исполнителей, устанавливавшее конкрет­ные сроки и требования к проведению работ. Строительство оборони­тельных сооружений по левому берегу р. Суры началось 1 декабря 1941 г. и продолжалось на протяжении полутора месяцев. К 15 января 1942 г. основная часть работ в пределах Мордовии была завершена.

Возведение Сурского рубежа справедливо привлекает внимание исследователей-историков, и на эту тему опубликован ряд научных работ. В обобщенном виде история строительства спецукреплений в Мордовской АССР описана в коллективной монографии «Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.». В рамках данной статьи не преследуется цели заново дать подробную хронологию пред­шествующих строительству событий или проанализировать роль этого эпи­зода Великой Отечественной войны, а обращается внимание лишь на одну его сторону, касающуюся условий работы и быта мобилизованного населения, отразившихся в воспоминаниях очевидцев событий.

В этих источниках отразились основные моменты, связанные с по­вседневными трудовыми буднями, дорогой, питанием и т.д. Естествен­но, что воспоминания несут на себе сильный отпечаток субъективного восприятия их авторов, а содержащиеся в них сведения порой отры­вочны, неточны и противоречивы. Однако это нисколько не умаляет их ценности как части живой истории, порой трагической и сильно отли­чающейся от запечатленных в документах сухих официальных отчетов. Для удобства разделим на несколько частей материалы об условиях жизни и работы крестьян, отправленных на строительство.

Призыв и дорога. Мобилизация начиналась для людей с вручения повесток, которые доставлялись из сельских советов либо непосредственно из военкоматов. Призыв не был добровольным и не всегда сопровождал­ся должными разъяснениями; все происходило довольно сумбурно и бы­стро. По этой причине не все сразу понимали, что именно от них требу­ется. Например, получившая повестку на Сурский рубеж А.П. Беспало­ва (Ельниковский район) вначале решила, что ее забирают на фронт. Другая участница строительных работ, проживавшая в пос. Железный Чамзинского района Г. С. Бодина, описала этот эпизод очень лаконично: «Приехал в деревню с Чамзинки, я даже не знаю кто, уполномоченными раньше их называли. Ну и стали собирать». Жи­тельнице с. Ельники Ельниковского района Е.А. Сидориной это событие запомнилось так: «Наутро кто-то пришел и сказал, что меня вызывают в военкомат. Я пошла. Там сказали, что меня мобилизуют на рытье око­пов на Суру и дали повестку, как солдатам на войну». Види­мо, примерно так же мобилизация проходила и в большинстве других населенных пунктов, времени на сборы всем давалось очень мало.

Население из районов, через которые проходила железная дорога, оказывалось в лучших условиях: государство могло относительно быстро перебрасывать их ближе к месту строительства. Однако многие были вы­нуждены добираться туда на лошадях либо пешком; дорога была трудной и долгой, порой на нее уходило несколько дней. Например, А.П. Краснова из с. Шигонь Мельцанского района (ныне — Старошайговский район Республики Мордовия) вместе со своими односельчана­ми пешком шла от районного центра до Саранска, останавливаясь ноче­вать во встречных селах. На преодоление расстояния около 40 км они потратили 3 дня. Е. Морозкина из с. Пермиси Большеберезниковского района вспоминала: «Шли пешком, с собой несли хлеб из лебеды, лож­ку, тарелку и кружку. В деревне остались только женщины с грудными детьми, беременные и больные». По рассказу А.П. Беспаловой, вна­чале ее с односельчанами привезли в районный центр — с. Ельники, а оттуда еще несколько дней ехали до места назначения. Колхоз выде­лил в дорогу рабочим несколько килограммов гороховой муки. Н. Сыгонин из Инсара также отмечает, что до места работ добирались пешком. По рассказу Г.С. Бодиной, ее и остальных жителей пос. Же­лезный довезли до будущего Сурского рубежа на двух лошадях.

Размещение. Работников временно селили в близлежащих деревнях в домах местных жителей. Порядок заселения был организован макси­мально просто: приезжих распределяли по домам и направляли туда, не спрашивая мнения хозяев. Спать приходилось прямо на полу, по 8—10 человек в одной избе. «Жили у одной старушки, до­мишко был совсем плохой», — вспоминала Г.С. Бодина и добавляла, что внутри было очень холодно.

Тем, кому не хватило места в деревенских избах, приходилось до­вольствоваться наскоро сооруженными землянками и шалашами из хвой­ных веток, соломы и хвороста. Например, о жизни в землянках упо­минает работавшая на строительстве Сурского рубежа А. Косарева.

Естественно, что несмотря на все неудобства, в лучших условиях ока­зывались люди, получившие временный приют в домах. Однако расстоя­ние от деревень до возводившихся укреплений могло быть весьма значитель­ным, и ежедневная дорога для уставших после изнурительной физической работы строителей отнимала много сил. Так, Г.С. Бодина вспоминала, как каждый день шла на работу, преодолевая 10 км. Стариков возили на един­ственной имевшейся у них лошади, а молодые добирались пешком.

Работа. Мобилизованное население выполняло наиболее простую, но при этом тяжелую работу. Ежедневные нормы выработки были установ­лены 2 куб. м грунта для мужчин и 1,75 куб. м — для женщин. Н. Сыгонин описывает работу так: «Рыли вдоль Суры траншеи, противо­танковые рвы, строили дзоты, землянки, освобождали от деревьев и кустарников противоположный берег… От спиленных деревьев оставляли высокие пни, они тоже служили препятствием для танков противника». Работали с утра до вечера, без выходных и только вручную — лопата­ми, колунами, кирками и топорами. Женщинам управляться с этими инструментами было непросто. «Дали нам ломы и лопаты, — рассказы­вает Е.А. Сидорина. — Лом тяжелый, поднимали его вчетвером на один взмах и долбили мерзлую землю. Делали несколько сильных взмахов, чтобы появилась трещина в земле». Г.С. Бодиной запомнилось, что ее односельчане старшего возраста в основном долбили замерзший грунт, она же сама потом расчищала эту землю лопатой. А.П. Беспалова рассказывала: «Было и такое, что мы, женщины, валили лес, а мужчи­ны строили блиндажи и укрепления».

Работать приходилось в том числе после наступления темноты. «Зима была лютая, — отмечала А. Косарева, — земля промерзала так, что ее приходилось оттаивать кострами. Несколько мужчин долбили ее ломами и кирками, а мы забрасывали лопатами на телеги… работали в две сме­ны, причем вторая — при свете прожекторов». Ветеран Великой Отече­ственной войны А.А. Чернышёв, в 16 лет трудившийся на строительстве

Сурского рубежа, вспоминал, как они со сверстниками копали противо­танковый ров ручными инструментами «с темна до темна».

Не только тяжкий физический труд, но и холод стал большим испытанием для людей. Общеизвестным является тот факт, что зима 1941/42 гг. выдалась на редкость суровой, и это запомнилось практически всем участникам событий. «Стоило лишь пару минут постоять, как лапти примерзали к земле», — вспоминала Е. Морозкина. При этом одежда у мобилизованных была своей (у многих — старые изношенные лапти и фуфайки), на месте ничего другого не выдавали. Люди получали обморо­жение после продолжительной работы в сорокаградусные морозы, от которых не спасали даже валенки. Хоть как-то согреться можно было у костров, которые жгли, в том числе специально для этого.

Питание. Продовольственные пайки были организованы по нормам военного времени, но даже они не всегда регулярно выдавались из-за проблем со снабжением. В результате этого, помимо морозов, мобили­зованные также страдали от голода. По некоторым воспоминаниям, питание было скверным: кормили один раз в день картофельной ба­ландой. А.П. Краснова рассказывала: «Готовили сами по очереди из продуктов, выданных в местном колхозе. Картошку варили в основном. Соли не было. Хлеб привозили из райцентра. Полбуханки на человека в день». Г .С. Бодина приводит иные сведения, утверждая, что выда­вали в основном чечевицу, поскольку доставлять по сорокаградусному морозу картофель не было возможности; этой чечевицей строителей снабжал один из колхозов. По рассказу Н. Сыгонина, «Питание дос­тавляли из своих колхозов. Оно было скудным, но никто не роптал». «Все время хотелось есть, — вспоминала Е.А. Сидорина. — Это чувство голода было всю войну, жили полуголодные».

Дисциплина и настроения среди рабочих. Современники отмечают стро­гость существовавшей дисциплины, порой перераставшей в жесто­кость, — ее нарушение сурово каралось по законам военного времени. Фактически мобилизованные были подневольными людьми и не име­ли права покидать место строительства. Самовольный уход с работы (то есть побег) рассматривался как дезертирство. Несмотря на то, что ра­бочие проявляли самоотверженность, фиксировалось и большое число случав бегства, зачастую вызванных голодом и различными слухами; иногда неудавшихся беглецов возвращали, а некоторых арестовывали и отдавали под суд. Е.А. Сидорина вспоминала о событиях, скорее всего, приходившихся на январь 1942 г., когда строительство укреплений под­ходило к концу: «Потом прошел слух, что нас не отпустят, надо бе­жать. Некоторые убежали, хотя и боялись, кругом густые леса. Мы тоже хотели убежать, но нас отпустили, когда мы пошли в военкомат, и с нами разговаривал какой-то военный».

Организованный в условиях чрезвычайного времени суд рассмат­ривал дела скоро и не стремился к учету каких-либо смягчающих обстоятельств. Мордовский историк Э.Ю. Сальникова приводит следую­щий эпизод: житель с. Языкова Пятина Инсарского района Ремизов вынужденно покинул строительство, чтобы проведать свою семью, а затем хотел снова вернуться на работу. За это его судили, и вскоре он скончал­ся от чахотки, находясь в заключении в Инсарской тюрьме. Уроженка с. Судосево Большеберезниковского района Е.П. Ситкина за­помнила случай, когда один из подростков, видимо, не выдержав тяже­лых лишений, в сердцах швырнул лопату и кирку в прорубь. Над ним организовали показательный суд, приговоривший его к десяти годам заключения и отправивший в штрафной батальон на фронт. По мнению Е.П. Ситкиной, такое наказание было избрано не за утерю рабочих инст­рументов, а за упадническое настроение и отсутствие патриотизма.

Вместе с тем, несмотря на все трудности, люди продолжали доб­росовестно работать на благо Родины, вполне ясно осознавая зна­чение строительства укреплений. «Работать было очень трудно, но никто не жаловался, все понимали, что это нужно, — вспоминала А.П. Беспалова. — Порой придешь с работы, с ног валишься. Руки и ноги в мозолях, домой хочется, наплачешься. А потом, чтобы как-то развеяться, и песню споем, и посмеемся над собой».

Поощрение. Известно, что на строительстве организовывались со­ревнования, некоторым отличившимся трудовым ударникам присуж­дались денежные премии в размере от 100 до 200 руб., но в воспоминаниях участников событий этот вопрос не нашел подробно­го отражения. Строители получали вознаграждение уже после заверше­ния работ и своего возвращения в родные села. Так, А.П. Беспалова запомнила, что в сельском совете ей вручили 150 руб. В то же время жительница с. Пермиси Большеберезниковского района М. Аброськина вспоминала: «Я трудилась честно. Очень надеялась, что если выполню норму раньше, то дадут отдохнуть. Но нет. Перебрасывали с одного участка на другой». Она же отмечала, что никаких денег, официально положенных за выполненную работу, не видела.

Возвращение домой. Несмотря на то, что местные органы власти пытались организовать некоторую помощь для населения в этом вопро­се, по тем или иным причинам не все смогли ее получить, и для многих обратная дорога превратилась в новое испытание. Если государ­ство более охотно предоставляло транспорт людям, отправлявшимся на работы, то возвращавшихся обратно, судя по их воспоминаниям, просто предоставили собственной судьбе. Даже тем, кто жил на терри­тории далеко расположенных от Сурского рубежа районов, приходи­лось добираться назад своими силами. По словам А.П. Беспаловой, шли домой пешком: двигались от одного населенного пункта к другому, узнавая дорогу у местных жителей, иногда получая еду и останавлива­ясь на ночлег; иногда приходилось ночевать прямо в лесу. Эта дорога заняла целых 8 дней. О том же свидетельствует и Е.А. Сидори­на: «Домой шли пешком, 150 километров прошли за 6 дней, ночевали в деревнях, там нам давали кое-какую еду».

Работа строителей Сурского рубежа, бесспорно, была настоящим подвигом, совершенным ради общей победы над фашизмом. Мобили­зованные люди, в основном старики и женщины, оторванные от соб­ственных домов и семей, полтора месяца самоотверженно трудились в суровых зимних условиях. Немногие их воспоминания, которые были зафиксированы, содержат живые свидетельства этих событий 80-лет­ней давности. В них наглядно отразились трудности, с которыми стол­кнулись строители оборонительных сооружений: дальняя дорога, пло­хое снабжение питанием, морозы, изнуряющий ручной труд и т.д. Безусловно, были и неприглядные моменты, не вполне соответству­ющие картине труда «в едином порыве», созданной в более поздние годы официальной советской идеологией. Но большинство рабочих честно и мужественно исполняли свой долг, с достоинством преодо­левая все тяжелые испытания и лишения. Сегодня их подвиг по праву достоин увековечивания в памяти народа нашей страны.

Строительство Сурского и Казанского оборонительных рубе­жей — трудовой подвиг народов Поволжья: Материалы Межрегио­нальной научно-практической конференции (г. Чебоксары, 22 июня 2021 г.) / сост. и отв. ред. И.И. Бойко, В.Г. Харитонова. Чебоксары, 2021. ISBN 978—5—87 677—263—3 © Авторы статей, 2021 © Чувашский государственный институт гуманитарных наук, 2021

25 августа 2021